Машины ехали по дороге к Хоксу, и сворачивали на объездную дорогу, к дому. В белом свете черными скелетами проступали силуэты яблонь. Мимо пронеслась одна машина, вторая, третья, обдав пылью и запахом горячего железа.
Брик лаял не останавливаясь, она повернулась, чтобы бежать в дом, и в этот момент сверху, из окна, брызнул огонь.
Выстрел утонул в свисте моторов. Прожектор проезжающего кара лопнул, дробь рассыпалась по броне. Машина притормозила, и из-за нее, с порывом теплого ветра, вылетел сгусток пламени.
Окна второго этажа вспыхнули одновременно, крышу подбросило вверх, разламывая на части, и Мириам закричала...
...но крик истаял, превратившись во вздох. Она все еще полулежала на кушетке, и слушала разговор Би со Сломанной Маской, видимо, упустив его часть. Вокруг двигались еще какие-то люди - несколько гвардейцев собирали оружие и вещи, на которые указывала Би.
- А что с ней? Ты сказал, что разбудил ее...
- Ты запомнила? Мне показалось, что ты не обратила особого...
- Она потеряла сознание от твоего прикосновения. Теперь она чувствует настроение людей, читает их намерения. Что еще?
- Почему ты не спросишь у нее самой?
- Ты сделал это с ней.
- Нет, я всего лишь подтолкнул ее. Она талантлива, это врожденный дар. Я не знаю, что она может. И чему научится через некоторое время.
- Она такая же, как ты?
- Не совсем.
- Все хорошо. - Сказала Мириам, усаживаясь прямо. Шея немного затекла, но, судя по всему, странный сон длился не дольше нескольких минут. - Просто некоторые цвета стали ярче.
- Цвета?
- Ну да. Я вижу цвет, когда человек что-то чувствует. И раньше видела, но не понимала. И еще я вижу странные сны...
- Да, я помню. - Сказала Би.
- И один я видела только что. Про то, что рейдеры входят в долину.
- Почему ты думаешь, что это был сон? - спросил Сломанная Маска.
- Ну потому, что я...
- Нам не придется сегодня спать. - Би перебирала выложенные на стол красные пластины. Софит на длинной гибкой ножке раскачивался у нее над головой. - Здесь есть стимуляторы, которые заставят тебя не спать неделю. Сделать тебе укол?
- Нет, не нужно. - Мириам испуганно вскочила. - Я уже выспалась.
- И поэтому устраиваешься на кушетках?
- Все, больше не буду!
- Думаешь, они уже в долине?
- Я видела машины, которые заезжают с востока, по дороге, и едут направо и налево, в объезд.
Би посмотрела на Сломанную Маску, и тот пожал плечами.
- Минут через десять это подтвердят постовые на башнях. Я же говорю, она талантлива.
- Третий час ночи. - Сказала Би. - Полчаса назад вернулся последний патруль, посты эвакуированы. Вывезли все пушки, но там еще остались люди.
- Да. - Сказала Мириам. - Фермеры. Я... видела.
- У магистрата развернута минометная батарея и механизированный отряд Ланье, стрим-ганы и огнеметы. Арго с отрядом Молотов заканчивает баррикады у Обзорной площади. Сам Ланье заминировал западные ворота и едет к восточным. Кроме ворот они заложили радиоуправляемые фугасы на стоянке и вдоль дороги. Твой грузовик, Мириам...
- Я поняла.
- Если они уже у восточного въезда, то времени у нас - до рассвета. Раньше они не начнут.
- Еще три часа?
- Да. Я собрала здесь все, что нашла. Если ты идешь на Праздничную площадь, то отправляйся вместе с гвардейцами. Найди Кейна, и передай ему вот это. - Би протянула Мириам широкий двойной картридж для игольника, не пластиковый, а металлический, непривычно тяжелый. - Он знает, что с этим делать. Пусть раздаст оружие всем, кому возможно - у него это хорошо получается.
- Да. - Ответила Мириам, беря картридж. - А ты придешь?
Би молча взяла со стола игольник - вроде того, что Мириам брала у нее, только массивнее. С длинным сдвоенным картриджем перед рукоятью и квадратным прицелом, выдающимся над стволом.
- Модель для городского боя. Расширенный магазин, противопехотный боеприпас, лазерный указатель. Очереди по два, ты помнишь? Бери, он пригодится.
- Ты... придешь?
- Я постараюсь, если будет время до начала боя. Мне еще нужно собрать доспех.
- А дети?
- Они с Мартой. Гвардейцы собирают всех в Верхнем городе. Они будут на площади, прямо за вами.
- Хорошо. - Мириам закинула новый игольник за спину. - Мы с Кейном будем ждать тебя.
- А я, пожалуй, полезу на башню. - Сказал Сломанная Маска. - Пока темно.
- А потом, когда они тебя увидят?
- Потом они не увидят ни меня, ни башни.
Би кивнула. Мимо Мириам шумно протопали гвардейцы, нагруженные оружием - один, второй, третий. Она пошла следом, но у самого выхода из оружейной оглянулась.
- Эй. - Голос Сломанной Маски дрогнул.
- Что? - Очень тихо отозвалась Би.
- Не нужно так себя ненавидеть.
- Это не твое дело.
Они не смотрели на нее - Сломанная Маска, тоже обернувшийся назад, и Би, прилаживающая к плечу красный наплечник. Две фигуры - стройная, оплетенная пластиком и металлом, и высокая, сереброволосая, в пыльном плаще. Что-то было в напряжении ее лопаток, в повороте его головы, какие-то несказанные слова или цвета, которые даже Мириам не могла прочитать.
II.
Рассвет не был настоящим.
Он начался с десятков огней, электрических и живых, дрожащих от человеческого дыхания и порывов ветра. И расцвел фонарями, спиртовыми лампами, химическими факелами и свечами, пахнущими паленым жиром.
Гвардейцы, нагруженные оружием, знали, куда идти, и Мириам была им благодарна. Без них она давно бы потерялась в человеческом потоке, заполнившем улицы Хокса.
Семьи, груженные скарбом, мешками и сундуками, заброшенными за плечи, плачущие женщины и дети, гвардейские посты на перекрестках, указывающие, куда идти. Все маленькие точки на карте, висящей в кабинете шерифа, стали людьми, и заполнили улицы вокруг Мириам шорохом тысяч шагов, шепотом, криками, стонами. Огни выхватывали из темноты согнутые фигуры и лица, фрагменты одежды и блестящие точки украшений, смешивая их в сонном водовороте. Мириам с трудом переставляла ноги, стараясь не потерять из виду идущего впереди сержанта Клайва, его широченную спину с перекрестьем оружейных ремней и длинным горбом рюкзака. Что-то дрожало в ней, какая-то мембрана, тонкая пленка. Казалось, прорвись она - и цвета окружающих хлынут в нее потоком, заполнят до краев, и остановить их будет невозможно. Мириам держалась за нее, балансируя, как канатоходец в странствующем цирке. Между усталостью, шепчущей о капитуляции, и чем-то еще, заставляющим держаться, переставлять ноги, вцепившись в шершавую рукоять игольника, оттягивающего плечо.